Общественный фонд “Еркіндік қанаты” намерен обратиться с иском в суд на председателя избирательного участка №354 Астаны за незаконное удаление ею с участка независимых журналистов Лукпана Ахмедьярова и Рауля Упорова. Так считает исполнительный директор фонда Елена Швецова.
Выдавили криками
Рассказывает журналист youTube-канала «Просто журналистика» Рауль Упоров:
– Мы с коллегой, журналистом Лукпаном Ахмедьяровым, имея направления наблюдателей от фонда “Еркіндік қанаты ”, прикрепившись к одной из трёх мониторинговых групп фонда, 6 октября практически весь день снимали репортаж про то, как работают наблюдатели. К концу дня решили понаблюдать, как считают бюллетени уже не как репортеры. Но на это таинство нас не допустили.
Первым удалили Лукпана. Когда он к вечеру пошел, как наблюдатель, на участок, расположенный рядом с офисом “Еркіндік қанаты”, то две женщины-наблюдательницы спровоцировали скандал: им якобы стало неприятно от того, что он их снимает, и они составили акт на него.
Лукпана (он продержался около часа) вывели за полчаса до закрытия участка на подсчет голосов. Но тут ему на замену назло позеленевшим от злости женщинам-наблюдательницам пришел я. Это было в 19.40, за 20 минут до подсчета. Зарегистрировавшись у председателя избирательного участка, спросил у неё, имеем ли право снимать её и других наблюдателей? Получив отказ, я поставил её в известность, тогда буду снимать только подсчет бюллетеней. И тут одна из этих наблюдательниц, женщина под 50, позвонив кому-то по телефону, сообщила (говорила по-казахски, думая, что я не понимаю), что пришли люди с камерой. После этого она вместе с другой наблюдательницей попыталась провоцировать меня на скандал. Мы вот, мол, сидим здесь с 6 утра, а вы только подошли, зачем вы здесь? Но у меня задача была другая – продержаться до конца.
Вскоре пришел какой-то человек в штатском в сопровождении человека в форме прокурора и полицейских. Поговорив с женщинами, он на повышенных тонах спросил, что я здесь делаю. Я в ответ попросил его показать документы, но он этого делать не стал, но потребовал у меня направление наблюдателя. Изучив его, заявил, что эта бумажка – ерунда, затем спросил, проходил ли я обучение, как наблюдатель, если да, то где. Узнав, что в общественном фонде“Еркіндік қанаты”, заявил (опять на повышенных тонах), что «это не считается, нужно проходить в акимате».
Я старался, как можно меньше вступать с ним в диалог, чтобы избежать конфликта, но в итоге пришедший с ним прокурор начал хватать меня за руки, пытаясь вывести из избирательного участка на улицу. Давайте, мол, поговорим там. Когда зашел наш оператор, человек в штатском начал кричать, чтобы вызвали полицию. Во избежание конфликта я попросил оператора уйти.
«Чего вы добиваетесь? – поинтресоваля я у человека в штатском. – Чтобы я ушел? – «Да», – ответил он. – «А почему я должен уйти, если я наблюдатель?» – «А вы не наблюдатель, ваше удостоверение выдано не акиматом». То же самое они сказали нашему координатору, директору фонда Елене Швецовой.
В начале девятого, когда участок должен закрываться на подсчет голосов, мы с Еленой вышли на улицу, но она сумела вывести на улицу и двух скандаливших наблюдательниц. Так участок остался вообще без наблюдателей.
Позже я узнал, что удалили не только нас. На соседний участок забежали два человека в штатском, не церемонясь, схватили независимого наблюдателя и поволокли его на улицу.
И самое интересное – когда мы 7 октября, в 11 утра, мы пошли смотреть протоколы голосования, которые должны были вывесить ещё накануне вечером, их ещё не было.
… У нас на всех избирательных процессах идут фальсификации – вбросы и т.д., но голосование на этом референдуме переплюнуло, я считаю, все остальные. Если раньше, занимаясь вбросами, члены комиссии хотя бы краснели, то отличительной чертой этого референдума было то, что они не стыдились уже ничего и будто бы нарочито показывали, – да, мы можем врать и фальцифицировать, и вы с этим ничего не сделаете, потому что на нашей стороне система.
На мой субъективный взгляд, ничто не бывает просто так. По тому, как Акорда взялась вливать кучу денег в компанию по проведению этого референдума и с какой агрессией она продавливала вопрос со строительством АЭС, я думаю, что за этим стоит чей-то очень большой интерес.
Известно ведь, что многие казахстанцы опасаются усиления влияния России на Казахстан, зная, как она поступает со своими союзниками. Кроме того, есть экологический аспект, связанный с озером Балхаш. На все это Аккорда, закрыв глаза и не посчитав нужным объяснить эти моменты, решила ответить просто репрессиями – штрафовать и сажать за решетку людей, которые активно выступали против. Но тогда у меня, как у любого здравомыслящего человека, возникает вопрос: значит, вы делаете, скорее всего, что-то неправильное…
Таинственные акты
Комментарий исполнительного директора ОФ “Еркіндік қанаты” Елены Швецовой
– Общественный фонд «Еркiндiк канаты» зарегистрирован в 2015 году, хотя сама я занимаюсь наблюдением за выборами с 2004 года.
В этом году аккредитацию ЦИК РК на участие в выборах (любых) в качестве наблюдателей мы получили ещё в феврале. Организации, которые хотят заниматься этим, должны делать это каждый год. Накануне выборов мы готовим своих наблюдателей и проверяем доступность избирательских участков людей с ограниченными возможностями.
Когда независимые журналисты Рауль Упоров и Лукпан Ахмедьяров обратились к нам с просьбой зарегистрировать их, как наблюдателей от нашего фонда, мы не отказали. У них есть подобный опыт – они знакомы с выборным законодательством, активно участвуют во всех выборах последних лет, а Лукпан Ахмедьяров был самовыдвижинцем в депутаты мажилиса парламента в 2023 году.
Но когда журналисты-наблюдатели отправились на подсчет голосов, то там начался обычный саботаж, угрозы подать в суд и пр. Но конституционный закон о выборах (ст.20, прим.1, подпукт.9) говорит обратное: наблюдатель имеет право фиксировать процесс на цифровые носители и, если обнаружено нарушение, он должен обратиться в вышестоящую избирательную комиссию, либо в суд.
Тем не менее, чтобы избежать конфликта, я предложила председателю участка в качестве наблюдателя другого человека. Так как этот избирательный участок находится рядом с нашим офисом, то Рауль Упоров был на участке уже через 5 минут. Но женщины-наблюдатели раскричались ещё больше. Председатель избиркома очень долго изучала документы, пыталась найти какие-то несоответствия, задавала очень много вопросов. Держа в руках документы, где изложена вся информация о фонде, спрашивала, например, где он зарегистрирован.
Тогда я опять предложила компромисс: оператор будет снимать, но лица людей не попадут в кадр. Она согласилась, на этом мы с ней распрощались, я ушла с избирательного участка.
Но буквально несколько минут Рауль Упоров сообщил, что женщины-наблюдательницы собираются и его тоже удалять. Когда я вернулась, там уже находился мужчина в штатском, который громогласно «командовал парадом». Представился председателем гражданского альянса по городу Астане, хотя я лично до недавних пор знала в этом статусе другого человека. – «Почему вы кричите? – спрашиваю его. – Вы тоже наблюдатель? Ведь с минуты на минуту начнётся подсчет голосов». Сказал, что нет, не наблюдатель, но хочет знать, что происходит на участке.
Тогда я предложила составить акт на женщин-наблюдателей, как на нарушителей выборного процесса, поскольку в после 20.00 все ещё не начался процесс подсчёта голосов. Я подошла к мужчине в штатском, представившимся председателем Гражданского альянса Астаны и предложила выйти, чтобы не нарушать избирательный процесс. «Только вместе с вами», – ответил он.
В общем, из участка мы вышли все – я, Рауль Упоров, этот мужчина и обе наблюдательницы.
После я попросила через полицейских предоставить нам акт об удалении нашего наблюдателя Рауля Упорова с избирательного участка. Мне вынесли какую-то филькину грамоту. Дело в том, что удалить наблюдателя может только председатель на основании того, что он нарушает избирательный процесс. Но Рауль вообще никак не нарушал процесс, так как ни с кем не вступая перепалку и не осуществлял съёмку – он просто сидел, но другие наблюдатели тем не менее, подняв скандал на пустом месте, решили его выгнать. Как я понимаю, перед ними была поставлена задача – не допустить его до подсчёта голосов.
Сегодня у нас на руках есть два акта о незаконном удалении наших наблюдателей с избирательного участка, которые мы собираемся обжаловать в суде. Сейчас их содержание изучают наши юристы, но, на наш взгляд, они априори не являются юридическим документом. По правилам, если один наблюдатель составляет акт на другого наблюдателя, председатель должен рассмотреть его в установленном законом порядке и после этого написать самостоятельный акт. Но в данном случае председатель почему-то подписала и поставила свою печать на обеих актах, составленных другими наблюдателями. Это очень странно, в нашей практике такое встречается впервые.
Я должна сказать, что с такими псевдонаблюдателями мы сталкиваемся не первый раз. Они есть во всех странах. Где-то их, как и у нас, называют титушками, где-то – поганками. У нас эти люди приходят на участки, чтобы выдавить независимых наблюдателей, а на мирных собраниях появляются с целью сорвать их по специально разработанной технологии. В Астане они действуют стандартно на каждых выборах.
Когда они заявили: «Елена, если наши лица появятся в Интернете, то подадим на вас в суд», я ответила, что без проблем – подавайте, с удовольствием буду освещать этот процесс, хотя я ничего не снимала, не до этого было – настолько все это агрессивно преподносилось. Хотя для председателя избиркома, очень спокойной женщины, чувствовалось, это был очень некомфортный момент, однако она не предпринимал ни малейших попыток удалить скандалисток с участка. Поэтому я предполагаю, что члены комиссии были в сговоре с этими наблюдательницами.
