Судебная система в контексте реформ

– Асламбек Амангельдинович, динамика реформ судебной системы сейчас находится в активной фазе. Расскажите о наиболее важных изменениях в правосудии.

– Мы неуклонно продолжаем реализацию всех поручений Главы государства, озвученных в его программных документах. В целом же я, как судья и как любой человек, понимаю, что нашим гражданам, бизнесу, инвесторам важны не столько реформы, сколько высокое качество отправления правосудия. Их ожидания и запросы на такое качество растут с каждым днём. Именно поэтому я сразу же сосредоточился на этой важной линии нашей работы. Но об этом немного позже.

Вначале коротко о наиболее важных аспектах проводимых изменений. По поручению Главы государства в Сенате образована и функционирует рабочая группа по реформе судебной системы. Депутаты, адвокаты, юристы-практики, учёные, представители госорганов вовлечены в обсуждение их и наших инициатив.

Такой подход продуктивен. Он позволяет услышать не только нарекания, но и конкретные предложения непосредственных пользователей судебных услуг. Результатом первого этапа стали принятые в марте текущего года законодательные акты.

Много нареканий было связано с затягиванием судебных процессов. Говорили, что первая инстанция не дорабатывает, из-за чего апелляция возвращает дела обратно, и все идёт по кругу. Поэтому с июля апелляционные суды перестали возвращать дела. Если апелляция отменяет решение первой инстанции, то теперь сама ставит точку в деле по правилам суда первой инстанции, то есть определяет все обстоятельства дела и принимает решение.

Думается, что данная мера помимо прочего усилит ответственность судей обеих инстанций за принимаемое решение, а также позволит обеспечить единообразие судебной прак­тики.

Юристы и правозащитные организации, а также сами судьи часто говорят, что на судей оказывают давление правоохранительные органы и председатели судов. Чтобы исключить рычаги такого давления со стороны силовиков, законодательно установили, что теперь для проведения негласных специальных оперативных мероприятий в отношении судей нужна санкция генерального прокурора, а не прокурора области, как было раньше.

Кандидатов в судьи Верховного суда стали представлять в Сенат на альтернативной основе, то есть не менее двух.

В отношении председателей районных судов с 1 января 2024 года вводим элементы выборности. Кандидатов на эти должности будут избирать сами судьи путём тайного голосования.

Ещё одной значимой новеллой стало образование «семейных судов». На самом деле речь идёт о расширении подсудности ювенальных судов: мы поставили во главу угла интересы ребёнка. Поэтому с 1 сентября текущего года ювенальные суды стали рассматривать практически все дела и споры, если в них так или иначе затронуты законные права и интересы несовершеннолетних.

Второй пакет реформ сформировали уже с депутатами нового созыва Парламента. В первую очередь он ориентирован на повышение эффективности судебной защиты прав и законных интересов физических и юридических лиц, повышение ответственности судей.

Очень много критики поступает по вопросу привлечения судей к ответственности. Нередко граждане и предприниматели получают постановления апелляционной или кассационной инстанции, в которых прямо указано, что судья допустил грубое нарушение законности. Но никаких санкций не следует.

Вопрос закономерный: почему? По статистике за 4 года из около 1,5 тысячи постановлений с указанием о грубом нарушении законности только четвертая часть дошла до судебного жюри при Высшем судебном совете.

Все дело в действующем механизме возбуждения дисциплинарного производства. Сегодня передавать материалы в судебное жюри или нет решает пленарное заседание областного суда. Новый механизм предусматривает проверку судебным жюри каждого отмененного судебного акта, в котором указано о грубом нарушении судьей законности. Пленарное заседание суда теперь будет выражать мнение судейского сообщества о выявленном нарушении в форме рекомендации.

Ещё один блок предложений связан с совершенствованием работы Комиссии по качеству отправления правосудия. К сожалению, до сих пор комиссию ассоциируют с карательным органом, поскольку раньше её функции выполняла квалификационная комиссия при судебном жюри. На самом деле это не так. Оценка профессиональной деятельности судьи проводится для улучшения качественного состава судейского корпуса, стимулирования роста профессиональной квалификации, повышения ответственности при рассмотрении судебных дел, выявления слабых и сильных сторон судьи для определения сфер его профессионального самосовершенствования.

Создание цифрового модуля, позволяющего любому судье в онлайн-режиме видеть показатели своей работы, сделает работу комиссии более предсказуемой и прозрачной. Над этим мы сейчас работаем.

Ключевым вопросом, который решает законопроект, является введение «сплошной кассации». Рабочей группой предложено исключить стадию предварительного рассмотрения кассационных жалоб по гражданским и уголовным делам в Верховном суде. Именно эта стадия вызывает и у профессиональных юристов, и у всех участников процесса острую критику. Заявители задаются справедливым вопросом: почему один судья решает, состоится ли коллегиальный пересмотр его гражданского дела в кассации или нет?

И в этом контексте по поручению Главы государства мы совместно с юридическим и предпринимательским сообществом проработали альтернативную модель кассационной инстанции.

– Какую модель кассационных судов Вы предлагаете внедрить? Какие плюсы и минусы видите в этом?

– Вопрос инстанционности судопроизводства был и остается одним из самых острых, сложных и злободневных.

На протяжении 30 лет становления и модернизации судебной системы в этом направлении провели три крупные реформы. Вводили и пяти-, и четырёх-, и трёхзвенную модели. Главный проблемный узел этих моделей заключался в том, что они не укладывались во всем нам привычную трёхуровневую иерархию судебной системы «Верховный суд – областной суд – районный суд». В итоге в судах одного уровня оказывались две инстанции, которые со временем «срастались» и теряли эффективность.

Например, до 2016 года областные суды пересматривали судебные решения и в апелляции (не вступившие в законную силу), и в кассации (вступившие в законную силу). В Верховном суде был надзор и повторный надзор.

Переход в 2016 году от пяти- к трёхзвенной модели в рамках реализации «Плана нации – 100 конкретных шагов», к сожалению, как мы сейчас видим, не разрешил эту главную проблему. Фактически была создана четырёхзвенная модель, в которой работают две полноценные – первая инстанция в райсудах, апелляция – в облсудах и две усеченные инстанции – кассация и надзор в Верховном суде.

Чтобы читатели поняли, объясню простыми словами, что такое надзор. Он происходит в большей степени по представлению председателя Верховного суда. Это когда коллегиальный состав из трёх судей рассмотрел и принял решение по кассационной жалобе. Затем сторона, недовольная этим решением, обращается ко мне и просит внести ходатайство, чтобы уже семь судей пересмотрели решение трёх судей кассации. И таких ходатайств на моё имя поступает не сотни, а тысячи.

Например, в прошлом году в Верховный суд поступило 17 тысяч кассационных ходатайств по уголовным и гражданским делам. Из них только около 5% передано на коллегиальный пересмотр.

Более того, институт таких представлений председателя Верховного суда зарубежные эксперты воспринимают как угрозу независимости судей. И я в этом плане их сторонник.

Сегодняшняя модель кассации и надзора («семерки») подвергается серьёзной критике со стороны представителей юридического сообщества, бизнеса и граждан. Таких нареканий нет только по административной юстиции, так как здесь работает принцип «сплошной кассации».

Учитывая высокий спрос общества на полноценную «сплошную» кассацию, мы предложили ввести принципиально новую инстанционную модель судопроизводства.

Сегодня в Казахстане и первая, и апелляционная инстанция – в регионах, фактически по месту нахождения сторон. В развитых странах есть как минимум одна инстанция вне места нахождения сторон спора.

Учитывая предыдущий опыт, в ходе консультаций концептуально поддержана модель образования в столице трёх отделенных друг от друга кассационных судов: по уголовным, гражданским и административным делам.

Их территориальная обособленность в столице тоже имеет своё логическое обоснование – эти три новых суда и их судьи не будут иметь возможности попасть под влияние местных государственных и негосударственных структур. Все понимают, о чём здесь идёт речь.

Предлагается сформировать три полноценные инстанции – первая, апелляция и кассация. Тогда каждая инстанция будет работать на своём самостоятельном уровне (районный суд, областной суд, кассационный суд).

По всем видам судопроизводств предлагается ввести единые правила обращения и пересмотра. Первое. Все судебные акты, разрешающие спор по существу, должны вступать в силу после апелляции. Второе. Предварительное рассмотрение для принятия к производству предлагаем упразднить. Все должно работать по принципу «сплошной кассации», то есть дела должны сразу поступать на рассмотрение состава из не менее трёх судей.

Третье. Как и во всем цивилизованном мире, чтобы обеспечить реальную независимость суда, считаем, что сроки для кассации должны охватываться понятием «разумный срок», но не более шести месяцев. Конечно, по сложным делам должна быть возможность продлевать этот срок, хотя бы ещё на шесть месяцев. Всё-таки в суде качество важнее скорости.

Четвертое. Судебный процесс должен проводиться устно, с обязательным участием сторон. Пятое. На первом этапе «фильтры» в кассацию предлагается сохранить действующие. Впоследствии можно перейти от материальных «фильтров» (то есть по сумме иска, вида преступления) к процессуальным (упрощенное производство, процессуальное соглашение и так далее).

Надзорное производство будет возбуждаться по инициативе судьей Верховного суда, если судебные решения были приняты местными и кассационными судами вразрез судебной практики либо требуют пересмотра в интересах развития права. Для этого в арсенале судейского корпуса уже имеется эффективный IT-инструмент «Цифровая аналитика судебной практики» с применением элементов искусственного интеллекта.

Новый механизм надзора позволит безболезненно упразднить институт внесения представления председателя Верховного суда.

Образовать кассационные суды в Астане предлагается за счёт внутренних резервов. Сейчас свыше 300 вакансий. То есть мы не будем просить увеличивать общий штат судей. Учитывая фундаментальный характер реформы, срок её запуска предлагаем определить с 1 января 2025 года.

Как вы видите, системные реформы активно продвигаются, конструктивный диалог с основными стейкхолдерами налажен. Так, например, в Мажилисе Парламента находятся законопроекты, направленные на расширение сферы административной юстиции, введение «правительственного арбитража» и другое.

Административная юстиция – институт новый. Но за 2,5 года он показал свою эффективность в защите прав и законных интересов граждан и предпринимателей от незаконных действий госорганов. Хотелось бы обратить внимание только на две цифры. Раньше процент выигрыша граждан и бизнеса у государства составлял 15%, сегодня он превышает 60%.

С одной стороны, это показывает практику новых административных судов, но с другой, более важной стороны, говорит о проблемах в работе госорганов. Адмюстиция вводилась ведь не ради судов, а для повышения качества работы госаппарата.

Именно поэтому по нашей инициативе сейчас прорабатывается вопрос включения в оценку работы госорганов нового индикатора – сколько было подано исков против конкретно каждого госоргана и сколько дел он проиграл. Надеемся, это приведет к переосмыслению методов и улучшению работы в центральных и местных исполнительных органах.

– В самом начале Вы говорили о мерах, которые принимаете, чтобы повысить качество отправления правосудия. Расскажите о них подробнее?

– Как судья с многолетним стажем не мог не сфокусировать своё внимание на главной составляющей работы судов – отправлении правосудия, а именно на повышении его качества. И в этом направлении мы активизировали работу по мониторингу, анализу и обобщению судебной практики, актуализации нормативных постановлений Верховного суда.

Подключили местные суды, причём учли их специализацию в конкретных специфических сферах.

В результате за год количество анализов и обобщений на региональном уровне увеличилось более чем в два раза, на страновом – в три раза. В этом году из 111 нормативных постановлений Верховного суда мы пересмотрели и скорректировали 42, то есть больше трети всего массива нормативных постановлений. Изменения коснулись практически всех видов судопроизводства. Их главная цель – обеспечить единообразие судебной практики и правильное применение законов.

Например, по уголовному и уголовно-процессуальному законодательству разъяснили проблемные вопросы, возникающие в судебной практике не только у судей, но и адвокатов, прокуроров, представителей правоохранительных органов, бизнес-сообщества и других субъектов правоприменения. Так, в связи с имеющимися случаями неправомерного вмешательства некоторых лиц, организаций в деятельность судей, судов при осуществлении правосудия даны разъяснения по правильному применению законов, обеспечивающих конституционный принцип независимости судей.

Внесены дополнения, что суд обязан обеспечить при рассмотрении дел принцип состязательности и равноправия сторон, предоставить равные возможности и необходимые условия для выполнения сторонами их процессуальных обязанностей. Судья не обязан давать каких-либо объяснений и выражать своё мнение по существу рассмотренных или находящихся в его производстве судебных дел. Разъяснены вопросы приёма граждан председателями судов и судебных коллегий.

Также получили разъяснения актуальные вопросы, связанные с заключением под стражу лиц, которым органы досудебного производства вменяли в обвинение совершение преступления в составе преступной группы или преступного сообщества, и проверки обоснованности подозрения в совершении преступления.

Нормативное постановление Верховного суда о реабилитации и банкротстве юридических лиц и индивидуальных предпринимателей практически полностью переработали и утвердили в новой редакции.

Хочу обратить особое внимание на одно совершенно новое нормативное постановление Верховного суда, которое появилось впервые в нашей истории, – по применению судами арбитражного законодательства. Хотя закон об арбитраже принят ещё в 2016 году, до сих пор не было нормативного постановления, которое разъясняло бы судебную практику по рассмотрению судами заявлений о признании и принудительном исполнении решений, вынесенных казахстанскими и иностранными арбитражами.

Значимым фактором, влияющим на формирование судебной практики, является личное участие председателей облсудов в апелляционном пересмотре. Специально для этого определили категории дел, где они обязаны председательствовать. Это общественно значимые, резонансные дела, дела, рассмотренные судом присяжных, затрагивающие интересы инвесторов, и другие.

– На всех площадках положительные отзывы получают IT-сервисы судебной системы. Для пользователей работает очень удобный Судебный кабинет. А что ещё нового стоит нам ожидать в этом направлении?

– Как вы знаете, при поддержке Национальной палаты предпринимателей «Атамекен» группой специалистов Казахстанско-Британского технического университета разработан IT-продукт «Цифровая аналитика судебной практики», который работает с применением элементов искусственного интеллекта. Он позволяет спрогнозировать исход дела на основании загружаемых в систему исковых требований.

Сейчас им могут пользоваться только судьи, но мы прорабатываем возможность его использования сторонами процесса при обращении в суды. Возможно, внедрим роботизированную систему, которая при обращении в суд будет помогать людям оценить шансы на успех, чтобы решить, подавать иск либо искать с контрагентом компромисс.

– Асламбек Амангельдинович, о чём ещё Вы хотели бы сказать нашим читателям «одной строкой»?

– Если тезисно, то вот о чём хотелось бы напомнить читателям. В этом году есть историческое достижение, которое касается основ независимости судебной системы. Речь о формировании бюджета судебной системы. Теперь он будет автономным благодаря новой модели финансирования. В итоге в республиканском бюджете твердо закрепили процент, который будет выделяться на финансирование судебной системы.

Но суть в другом – такой новый механизм теперь не вынуждает нас каждый год или даже дважды в год просить бюджет в Минфине. И это главное.

За год произошло ещё одно важное историческое событие – вместо департамента по обеспечению судов образована Судебная администрация Республики Казахстан. Она стала одной из важных составляющих нашей реформы, которой мы реально гордимся. По статусу Судебную администрацию отнесли к уровню аппаратов Правительства и Парламента. Такого никогда не было. Это не просто очередная смена вывески, это фундаментальное изменение.

Во-первых, оно направлено на то, чтобы перевести в Судебную администрацию от председателей судов несвойственные им задачи и функции и чтобы они чётко отделяли задачи по отправлению правосудия от управления судами. Во-вторых, это новая модель стратегического и операционного менеджмента, цель которой улучшить качество судебных услуг в судах.

Мы также возобновили личный приём граждан на площадке Верховного суда. Активизировали работу в этом направлении председателей всех областных и районных судов. В планах – организовать мои выезды в регионы для приёма граждан на местах. Так я смогу лично узнать о проблемах в каждом конкретном регионе.

– Очевидно, что судебная система становится более открытой. Почему это широко не освещается в СМИ?

– Действительно, судебная система – это живой организм, и он всё время нуждается в переменах к лучшему. Иначе она попросту перестанет отвечать реалиям жизни и запросам общества. К чему приводит такое бездействие, мы можем видеть даже в некоторых европейских странах. Поэтому все наши предшественники и каждый в своё время понимали это и проводили свой этап модернизации судебной системы.

Преобразования, как вы видите, активно идут, и общество справедливо продолжает требовать улучшений. Но чтобы внедрить в любую систему новые институты и увидеть эффект, нужны время и очень кропотливая работа. Поэтому мы сейчас занимаемся и большими идеями, и «тонкой настройкой» уже принятых нововведений и новелл.

Что касается ваших слов о широком освещении нашей работы. Сам по себе я не сторонник этого. Общество и наши граждане дадут свою объективную оценку.

Полагаю, это не должно быть нашей самоцелью, скорее, это ваша задача, имею в виду СМИ. Наша же задача – на деле добиться реального результата: доверия обычных граждан, наших предпринимателей и их зарубежных бизнес-партнёров, инвесторов к нашим судам. Чтобы выходя из зала суда, каждый из них нашел законность и справедливость в судебных актах наших судей.