Государственный визит президента Касым-Жомарта ТОКАЕВА в Россию сопровождался знаковыми символическими жестами — от сопровождения борта истребителями Су-35 до официальной церемонии встречи в Кремлевском дворце. Накануне президент Казахстана провел неформальную беседу с российским коллегой, которая продолжалась более двух часов. Эксперты отмечают, что этот визит Токаева задает долгосрочную повестку казахстанско-российского сотрудничества. О его значении, динамике отношений и будущем союзничества в интервью нашей газете рассказал российский политолог, научный руководитель Института региональных проблем, доцент Финансового университета при правительстве РФ Дмитрий ЖУРАВЛЁВ.
- Дмитрий Анатольевич, как вы оцениваете значение нынешнего визита Касым-Жомарта Токаева в Москву для динамики казахстанско-российских отношений?
- Думаю, это плановый и закономерный шаг. У нас нет ни замедления, ни ускорения — мы движемся по плану сотрудничества. Государственный визит — это момент принятия официальных и важных решений, итог многомесячной дипломатической работы. Встреча первых лиц — это не начало переговоров, а их завершение, своего рода венец дипломатической деятельности наших стран, когда разработка договоренностей завершена, лидеры встречаются и подписывают их.
Понятно, что дело не только в дипломатии. Мы настолько связаны, что эти связи работали бы даже при меньшей частоте контактов. Но именно благодаря регулярным встречам не возникает противоречий. Как отметил сам Касым-Жомарт Токаев, возникающие трудности снимаются сразу. Это не чрезвычайное событие, а часть системной, планомерной работы, это часть многолетней дипломатической и политической деятельности наших стран, что делает этот визит ещё более значимым.
- Президент Токаев на неформальной встрече подчеркнул, что был тронут «теплотой приёма» и отметил внимание к протокольным деталям. Почему подобные знаки важны в политической дипломатии и что они говорят о статусе Казахстана для России?
- Такие знаки очень важны. Господин Токаев — профессиональный дипломат, он прекрасно умеет считывать подобные сигналы. Его дипломатический опыт достаточен, чтобы почувствовать это.
Протокол в политике — это в определенном смысле заявление. Чем ближе отношения между странами, тем мягче протокол. С друзьями мы общаемся одним образом, с союзниками — другим, с недружественными — третьим. И это все выражается в протокольных мероприятиях. Собственно, на это обратил внимание президент Токаев: наш протокол — это протокол друзей, а не просто союзников.
- Одним из ключевых моментов визита является подписание лидерами Декларации о переходе к всеобъемлющему стратегическому партнёрству и союзничеству. Что стоит за этой формулировкой?
- Я думаю, в первую очередь, это обусловлено транспортно-экономическими связями между нашими странами. Казахстан и Россия находятся в центре Евразии, и через нас проходят ключевые маршруты и экономические связи Восток–Запад и Север–Юг. Мы здесь прекрасно друг друга дополняем, нам гораздо удобнее реализовать своё географическое преимущество в союзе, чем по отдельности. Это объективная сторона. А субъективная — это история наших отношений. Россия и Казахстан никогда не были врагами и не станут ими. Нас связывают и общие интересы, и человеческие связи. Вместе мы можем достичь большего.
- Только с начала осени этого года президент Токаев принял участие в ряде важных международных мероприятий в Нью-Йорке, Китае, Азербайджане, Душанбе. Меньше, чем неделю назад президент Казахстана провел переговоры с Дональдом ТРАМПОМ в Вашингтоне. Что говорит такая дипломатическая динамика о внешнеполитической стратегии Токаева и видении роли Казахстана в мировой политике?
- Роль Казахстана в мировой политике всегда была немалой. Напоминаю, что Казахстан входил в Совет Безопасности ООН в качестве непостоянного члена — далеко не все страны попадают в состав Совбеза. Но господин Токаев усилил этот процесс, потому что он профессиональный дипломат, он очень чётко понимает международную обстановку, и поэтому он может решить какие-то задачи эффективнее, чем любой другой человек на его месте. Значение Казахстана в мире с его приходом только возросло, потому что, если за рулем машины — профессионал, машина идёт более эффективно.
Между мировыми центрами Казахстану действительно непросто, потому что на него обращено внимание и США, и России, и Китая — трёх ключевых игроков сегодня. Их интересы так или иначе пересекаются с Казахстаном. Это может быть как минусом, так и плюсом. Все опять же зависит от профессионализма политика. Если есть возможность и умение держать нейтралитет и дружить с каждым из участников, несмотря на их отношения между собой, то получите от этого много плюсов. Если нет, то получите много минусов. Пока у Токаева получается держать равновесие. Почему говорю «пока», потому что непонятно, насколько запутаются российско-американские отношения.
Кстати, даже звонок президента Шавката МИРЗИЁЕВА Владимиру ПУТИНУ во время визита Токаева в Москву показателен — он отражает, насколько казахстанско-российские отношения важны для соседей.
- Какие направления, по вашему мнению, могут стать экономикой будущего в казахстанско-российских отношениях?
- Экономика будущего — это прежде всего цифровизация, об этом говорил президент Токаев. Второе — транспортная логистика и география – то, с чего я начал. Сегодняшняя экономика — это экономика торговли, в которой производят на востоке, а потребляют на западе. Эта торговля должна как-то идти, товары надо довозить, это нельзя сделать по электронной почте. Это возможно сделать только через Казахстан и Россию, по-другому практически не получится.
- Касым-Жомарт Токаев называет строительство первой казахстанской АЭС при участии «Росатома» якорным проектом. Какое значение этот проект имеет для двух стран?
- Во-первых, он имеет огромное экономическое значение, потому что ядерная энергетика на нынешнем этапе становится локомотивом всего энергетического комплекса. Специалисты говорят, что первое, чего будет не хватать, – это энергии.
А во-вторых, это имеет огромное политико-психологическое значение, потому что наличие Семипалатинского полигона привело к очень осторожному восприятию атомной энергии со стороны населения Казахстана, что естественно. Но без ядерной энергетики, похоже, обойтись не удастся. И тот факт, что «Росатом» строит безопасную АЭС, важен и с точки зрения доверия. Мы делаем АЭС, которые могут перерабатывать свои отходы, обогащать и использовать. Смысл в том, что Россия может строить атомные электростанции, которые будут безопасны.
Я прекрасно помню заседание клуба «Невада – Семипалатинск» в Москве, я помню эмоциональное настроение казахстанской стороны. Я прекрасно понимаю, как это воспринимается людьми. Но на угле мы не выживем — ни Казахстан, ни Россия.
- В своей статье для «Российской газеты» президент Токаев отметил, что союзничество Казахстана и России «оказывает решающее влияние на многие фундаментальные процессы на всем евразийском пространстве». В чем проявляется это влияние сегодня?
- Во-первых, в стабильности. Наша дружба и отношения гарантируют стабильность и отсутствие использования военной силы в Центральной Азии и шире на евроазиатском континенте.
Во-вторых, наш союз — это приглашение к союзу других, а это всегда возможность создания конфигурации безопасности и экономического сотрудничества.
И, наконец, это авторитет наших стран. Этот авторитет нужен везде, включая регионы, которые даже не граничат с Казахстаном или с Россией. В индо-пакистанских вопросах, в вопросах армяно-азербайджанских отношений — везде казахстанско-российский союз самим фактом своего существования играет некую стабилизирующую роль.
Надиль РАХМЕТОВ, Алматы — Москва
